КАЗАЧЬЯ ЛИРА

УЗУНАГАЧ*

Сие стихотворение, посвященное подвигу российского солдата, в далекой Туркестанской земле было написано в подражание другому стихотворению В.В. Аверьянова ( он убит под Джанкоем). Подвиг Белого воинства, как и подвиг российских солдат, положивших душу свою за Отечество и Веру никогда не должен быть забыт. Поэтому так символично то отношение, которое иногда проявляется потомками к памяти героев своего Отечества. Это символ забвения, который в наших сердцах нужно разрушить. Это были люди пример воинского долга и чести. Поэтому их могилы и места совершения подвига должны быть особо почитаемы, и память о них не должна быть стерта нашим малодушием.

Он убит под Сауруком курганом,
В том далеком шестидесятом.
Он остался лежать
Неизвестным солдатом.

Ну, а крестик нательный
Под землею ржаветь не желает.
Мать-старушка о сыне ничего не знает.
А дивчина - невеста его
Позабыла о нем, так давно,
Что в молитве своей
Ужљ его и не поминает.

Сколько их не вернулось
Из степного похода
Свои жизни отдали они
За свободу степного народа.

Старики и мальчишки солдаты
Породнились с полынью-травою.
И рвалась душа через степи
Домой - к русскому полю.

И гремели орудия
У подножья кургана
И вонзались штыки
В строй пехоты кокандского Хана.

Пули рвали тела,
Сабли звонко звенели,
Твердо линейцев стояла стена.
И орлами, навстречу сипаем, казаки летели.

Битва славной была
Колпаковского имя гремело,
Но скорбела душа
О погибших со славой
За Великое дело.
/июль 2003 г./

*Битва на р. Кара - Кастек произошла 19-21 октября 1860 г. против войск кокандского ханства. Отряд Колпаковского насчитывал 799 воинов. Против них выступило до 16 тысяч кокандцев и около 5 тысяч союзников кокандского Хана. Всего в Узунагачском деле приняло участие до 2440 солдат и казаков. Это всего 9 рот, 6 сотен, 7 орудий и 4 ракетных (минометных) станков. Российским войскам удалось отбить наступление противника и обратить его в бегство. Потери противника исчисляются около 350 человек пехотинцев, смертельно ранено 6 пятисотенных командиров. Потери русских войск у Саурукова кургана возле военного пикета, в районе селения Узунагач, исчисляются 1убитый солдат и 26 раненных. Есть версия, что в братской могиле лежат два безымянных нижних чина и двое офицеров, подпоручик Сярковский и есаул Бутаков, смертельно раненный уже после боя в стычке 9 ноября того года. По другим данным эти офицеры были только контужены и после лечения вышли на пенсию. На месте сражения и братской могилы был возведен памятный знак, впоследствии перестроен в часовню, а после землетрясения 1896 г. разрушенная часовня была снесена и в 1904 г. началось возведение нынешнего памятника, которое окончилось открытием сего памятникаљ 1 августа 1905 г.

ПОД ИКАНОМ*

Как это было,
В начале страшно было,
Когда кокандцев толпы увидали,
Но это было только вначале,
Потом мы в завалах лежали,
Позицию эту нельзя нам оставить.
Подмогу с надеждой ждали.
А пули свистели, кокандцы наглели.
Пехоты все больше и больше они подвозили.
Щиты снарядили, соломой подбили.
За ними кокандцы смелее в атаку пошли,
Но мы не струхнули, команду подали,
Щиты их из пушки своей поразили
И в город скорее гонцов снарядили.
Но сутки проходят и снова резня.
Почти всю уж сотню враги перебили.
И некуда деться,
Тут надо вертеться.
И мы закружились,
В кулак же единый мы слились.
И страх за завалом остался,
И дух наш казачий поднялся,
С братушками вместе, со всеми, гуртом,
В едином порыве,
Залитые кровью и потом.
Навстречу кокандцам,
Рывками, пешком,
От камня до камня,
«Пехотным галопом»
Каждый к победе всеобщей потопал.
Враги же вставали стеною.
Бил воздух тугою
Кокандцев своей тетивою.
И стрелы свистели,
љИ пули визжали.
И каждый смертельно устал.
Надежды и силы уже угасали,
Но тут вдруг казак увидал
И радостно нам закричал.
Из города наши солдаты бежали,
Кокандцы по нам же стрелять перестали.
Героями в город вошли,
Но страшной дорогой сюда мы пришли.
Остались товарищи наши лежать,
В степи под курганом, там под Иканом.
Героев казаков нельзя забывать.
За степь, за свободу сражались они
Далекие, древние, славные дни!

/июль 2003 г./


* 4/17 декабря 1867 года сотня уральских казаков есаула В.Р. Серова, выйдя из города Туркестана на рекогносцировку под Иканом, натолкнулись на основные силы кокандцевљ - 12 тысяч человек, которые готовились напасть на Туркестан. Казаки, спешившись, соорудили временную защиту вокруг себя. Сражение шло около трех суток, казаки отбили все атаки кокандских войск. В начале осады есаул Серов отправил в город за подмогой казаков Андрея Борисова, Акима Чернова с джигитом Ахметом.љ Оставшиеся в живых казаки, собравшись с последними силами, с криком «ура» ринулись сквозь несметное количество войск противника. Несмотря на яростное сопротивление кокандских солдат, мужественные бойцы уральской сотни с одними ружьями и холодным оружием, небольшой горстью, истекавших кровью, пробились к городу. Из «иканской» сотни потери составили: из двух офицеров – один убит, второй, командир – ранен и контужен. Из пяти урядников четверо убито, а один ранен. Из 98 человек – 50 убито. 36 казаков ранено, 4 артиллериста ранены, фельдшер, фурштат и вожак из конных джигитовљ убиты.
Некоторые после сражения имели многочисленные раны. Не все лежавшие в лазарете выжили, многих похоронили позднее описываемых событий. Погибшие в этом сражении 10 числа того месяца были похоронены под Иканом в братской могиле. На месте захоронения впоследствии был установлен памятник, который был разрушен в советские годы.

НАБАТ

Это стихотворение, посвященное славному казачеству, отстаивающемуљ свою землю и самобытность в революционные годы от похуления, попрания и разорения было написано в подражание казачьей песне, исполнявшейся казаками во времена Великой Отечественной войны – «Под свободные знамена». Эту песнь пели на мотив старой казачей песни «Стенька Разин». Отстаивая свою Веруљ и право на существование, казачество какљ в годы революции, так и в годы ВОВ, претерпело лишения и гонения, и массовые уничтожения. Это великая трагедия, которая не должна уже более повториться. Вечная память всем невинно пострадавшим и за Веру пострадавшим.

Зазвучал набат церковный,
Созывая казаков.
За народ, за дом родимый,
За расстрелянных дедов.

За поруганную веру
Наших дедов и отцов,
Шли на бой за Русь Святую
Сотни казаков.

Всколыхнулся Дон широкий,
Понеслась Урал – река,
Взбунтовалось Семиречье,
Воевала вся страна.

За спаленные станицы,
За родные хутора,
За поруганные церкви
Красных бить пришла пора.

Под копытами чужими
Стонут родные края.
Правда с нами, ногу в стремя.
Пики в бою, развернули знамена.

И не быть уж нам рабами,
И на битву со врагом,
Саблей острою блистая,
Нас зовет далекий гром.

То не молния сверкает,
А как встарь гудит набат.
Сотня биться продолжает.
Мы врагам устроим ад.

Здесь не будет им пощады,
Не сдадимся никогда,
Уплывала за границу вся казачья слобода.
Горек хлеб чужбины дальней,
Только память навсегда
Сохранит исход печальный,
Но не плакать, господа!

Канут в вечность годы черны,
Годы тюрем, лагерей.
љИ не слышны будут стоны,
Там где мучили людей.

Только пусть запомнят люди,
Те что будут жить тогда,
Что за счастие народа,
Не за власть большевиков,
Подымалися знаменаљ
Восстающих хуторов.
Что от Дона до Кубани,
От Урала на Восток,
Шли, как встарь, за Русь Святую,
Сотни казаков.
/октябрь 2003 г./

1914 ГОД

Как в поход сынов сзывает
Войсковой наш атаман.
То германец наступает
Захватить казачий стан.

Враг коварный нам грозится
Русь Святую разорить.
За свободу будем биться,
Супостатов не щадить.

Враг узнает нашу лаву,
Беспощадность наших пик
Саблей вострой нашу славу
Понесет казачий гик.

«Змей поганый» пламя мещет,
Божьи храмы жжет огнем.
Пусть же враг теперь трепещет,
Мы везде его найдем.

Мы подымем наше знамя,
Крест, иконы понесем,
Где вдали пылает пламя,
Сотни бьются со врагом.

Атаман кладет поклоны,
Молит Бога защитить
Храмы Божьи, нивы, домы,
Жен и деток охранить.

Мы ж себя жалеть не будем.
Сотня просится на бой.
Так братушки не забудем
Не вернувшихся домой.

Пусть же будет память свята
О погибших казаках.
Что рубили супостата,
Шли на смерть, забыв про страх.


/октябрь 2003 г./

ЛИЕНЦЕ*, ИЮНЬ 1945 г. (Австрия)

Лиенце – день кровавый.
День – безжалостной расправы,
Где чинили суд неправый,
Где альпийские луга да травы
Обагрились кровью алой.
Кровью наших казаков.

Крики детски, плачи, стоны
И молитвы стариков.
Стаей черной, как вороны
Избивают томми русских – русских казаков.

Мать с ребенком на штыки,
Бьют её прикладом.
Боль в груди, в глазах круги
Детский крик под одеялом.

И отчаянье и боль,
Смерть в глазах стояла.
Там в далеких лагерях
Где-то за Уралом.

Хор священников взывает,
Молит Бога защитить.
Но надежда угасает,
Не хотим в Советах жить.

Там в Советах лагерь, вышка,
Там прощенья нету нам.
Так вцепись в меня, братишка,
В руки Сталина не дам.

Лучше сгинуть здесь в горах,
Чем в голодных лагерях,
Лучше света не видать,
Чем в рабы идти опять.

Вот подогнан грузовик,
Страшный груз заброшен.
Головой казак поник,
Жизни путь подкошен.

Стук безжалостный колес,
Скотские вагоны.
Только ветер лишь унес
Боль людскую – стоны.

А в Лиенце по полям
Люди, люди, люди.
А в Лиенце по горам
На деревьях, по камням
Также люди, люди.

Отказавшись в рабстве жить,
В лагерях далеких.
Чашу горькую испить
Им в горах высоких.

Колокольный звон разбудит
Тишину полей.
И молитвой хор пробудит
Тех, кому она нужней.

Оглянись – они с свечами
По полям стоят.
Нет уже их вместе с нами,
Но глаза надеждою горят.

На молитву уповая,
Просят всех нас не забыть,
Что врагов своих прощая,
Будем Господа молить.

В сердце жалость поимейте
И услышьте стон людей.
И слезу свою пролейте
За погибших жен, детей.

И несется над полями,
Над лесами в тех горах,
Память вечна, спета казаками,
О погибших в тех краях.
/ноябрь 2003 г./


*Лиенце – австрийский городок, где по окончании военных действий в Европе 1945 г., оказалось очень много казачих частей и их семей, служивших в Вермахте. Английскими властями здесь был устроен для них временный лагерь. После сдачи своего оружия , 2200 казаков были согнаны в лагерь. По Ялтинскому соглашению между СССР, Великобританией и США выдача Советскому Союзу военнопленных касалось только тех, кто на 22 июня 1941 г. был гражданином СССР. Но никак не белоэмигрантов. Британские власти не понимали и не хотели понять этой разницы. Выдачи подлежали все. 31 мая 1945 г. были выданыљ конвою Н.К.Г.Б. СССР в Юдинбурге атаман П.Н. Краснов, кубанский генерал Шкуро, горский князь Султан Килыч-Гирей, а также остальные казачьи офицеры.љљљљљљљљљљљљљ 1 июня 1945 г. в Лиенце состоялась насильственная передача, собранных в одном месте, пятидесяти тысяч казаков и членов их семей советским властям. Люди отказывались ехать в Союз. Несчастных, невзирая ни на возраст, ни на пол, избивали дубинкамиљ и прикладами, насильно запихивали в подогнанные к этому месту грузовики. Многим удалось вырваться и убежать в местные горы и леса. Многие, как убежавшие, так и пленные, используя всякую возможность, кончали свои жизни, целыми семьями, самоубийством. Едущих в грузовиках, ждали скотские вагоны и советские лагеря, а многих других, особенно офицеров, ждал немедленный расстрел. Вождей казачества Краснова П.Н., Шкуро А.Г., вождя горцев Килыч-Гирея, Краснова С.Н., Доманова Т.И., а также и немецкого командующего казачьими частями Фон Панвица судили и приговорили к смертной казни через повешение. В Лиенцељ в день трагедии до сих пор совершаются панихиды по убиенным.

БЕЛЫЕ СОКОЛЫ*

Раз – два, раз – два.
Ногами примята трава.
Пыль подымая, проходят полки
Солнце ласкает наши штыки.

В красных фуражках идут,
Красно-черное знамя несут.
Это храбрый Корниловский полк.
Мы в рукопашной знаем толк.

Марковцев белы мелькают чехлы
Бодро шагают белые соколы.
На нашем пути красные вороны
Разлетаются в разные стороны.

Вот Алексеевский синий погон.
Мужеством нашим прославлен он.
Мы за Россию сражаться пошли,
Ради неё ледовой дорогой прошли.

Вот четко идут ряды
Это проходят дроздовцы.
С малиновым верхом фуражки надеты,
Сзади едва поспевают кадеты.

Баклажки – мальчишки за нами идут,
Тяжесть войны бедные дети несут.
Молодость наша стареет в боях,
Тот, кто упал, превращается в прах.

Вы не сражались на этой войне.
Тот, кто забыл нас, виновен вдвойне.
Мы кровью своею оросили поля.
Будет пусть легкою павшим земля.

Горек последний исход наш печальный,
Слышен гудок парохода прощальный.
Пусть о погибших героях звенит,
Звон колокольный память о них пробудит.

О нас позабудут в родимой земле,
Но страдания наши не исчезнут во мгле.
Мы доживаем свои последние дни,
Но все ж не напрасно прожиты они.

/декабрь 2003 г./


* В Белой армии, воевавшей на юге России, существовали, так называемые, цветные части. Свое наименование эти войска получили благодаряљ расцветке своей униформы и её деталей. Эти цветные полки, батареи, бригады и дивизии носили имена: генерала Корнилова, Маркова, Алексеева и Дроздовского. Первоначально они входили в состав Добровольческой армии, а с начала 1919 г. были включены в «Вооруженные силы на Юге России» - В.С.Ю.Р.
Типичной расцветкой для корниловцев были: красная тулья фуражки, черный околыш, белая окантовка, погон черно-красный; для марковцев – белая тулья, черный околыш, белая окантовка, черный погон. Для алексеевцев – белая тулья, синий околыш, белые канты, погон – синий; для дроздовцев – малиновая тулья, белый околыш, белые канты, малиновый погон. Большинство носимых погон имели вензеля своих шефов. Было очень распространено в дополнение к этим цветам носить черные или белые гимнастерки, а также черные или синие брюки или галифе.

БЕЛЫЕ РЫЦАРИ

Белые рыцари – белый поход.
А над Россией – красный восход.
Стонет под красным драконом страна,
Кровью невинной полита земля.

И не забыть нам красный террор,
И беспощадный, голодный мор.
Стоны, плачи умиравших жен и детей,
Жестокие пытки совдеповских палачей.

Кто доброволец? – собирайся в поход.
Не остановит нас ни снег и не лед.
Мы породнились с белой пургой.
С чистой душой шли мы на бой.

Вот вы все твердите – «простите»,
А я - не могу.
И все крепче сжимаю винтовку свою.
Эй, коммунары! – я теперь не останусь в долгу.

Мы дом свой покинули ради Свободы.
С России решили сорвать мы оковы,
Чтоб счастливо жили в ней наши народы.
За это сражались мы в суровые годы.

В гражданской войне полыхает страна.
Все растоптала, спалила красных орда.
За каждую пядь России ведется война.
От красных пожаров спасла лишь вода.

Последней надеждой остался наш Крым,
Вот уже тает вдали пароходов дым.
Остаток свободной России ушел,
Там, за границей приют свой нашел.

Кто красным рабом быть не хотел,
Кто позора России тогда не стерпел,
Кто веру отцов не продал –
Рыцарем белым пред Богом стал.


Так братья, помянем в молитве тех,
Кто не повторил иудин грех,
Кто сгинул в совдеповских лагерях,
Кто жизнь положил на русских полях.

И муки, страданья невинных забыть не могу.
О Царствии Божьем для нихљ Бога молю.
Они претерпели за веру сполна.
Все это за нас, за тебя – Россия наша страна.
/январь 2004 г./

КАРЛАГ*

Караганда – холодная степь, лагеря.
Страшный, безумный Карлаг,
Руками ЗКа построенный ад.
Жизнь здесь для жизни, что ни день , то потеря.

Как не узнавший все это, в это поверит.
В скотских вагонах везли в степь людей.
С каждым прожитым днем, становилось страшней.
Но мчится упрямо состав и горе людское колесами љмерит.

Целые семьи сгоняли сюда.
В бескрайние степи твои Караганда.
И нету бараков – в ямах живут,
Зимою здесь многие в холод умрут.

Смотри вон, детишек умерших в тряпицах несут.
Оборван сердца детского стук.
Там по замершей степи голодные дети бредут.
Что-то едят, что под снегом найдут.

Строится быстро далекий Карлаг.
Гордо здесь реет советский флаг.
В темные шахты гонят людей.
Советам нужен угол скорей.

Им бы «буржуев» быстрей победить.
Ради победы свой народ загубить.
Руками несчастных здесь построен советский (с)ад,
Бескрайний и мрачный, злобный Карлаг.

Ветер холодный меж бараков свистит,
В черном тулупе охранник стоит.
Толпой из бараков выводят ЗКа.
За миску похлебки работать пора.

Сколько ж несчастных загубил ты – Карлаг.
В безымянных могилах, в степи все лежат.
Но детские слезыљ и их матерей
Святою рекою сметут палачей.

Пусть души мучителей к Ироду в гости идут,
Безумство и бурю в аду там найдут.
Не смеем мы детские жертвы забыть,
За души умерших, преклоньше колена, будем Бога молить.

Пусть в мире не будет страданья людей.
И детское счастье пусть будет у наших детей,
А в вольной степи не стоять лагерям.
Степные цветы пусть распустятся там.

/январь 2004 г./

*Карлаг- 19 декабря 1931 г. Принято решение об образовании в Центр. Казахстане филиала ГУЛАГа – Карлага (Карагандинский совхоз – гигант ОГПУ). В степи Сары-Арка стали прибывать поэтапно жертвы политических репрессий. Первый этап был численностью 2567 чеолвек, и с каждым годом численность их росла. Столицей Карлага стал поселок Долинка (33км. от Караганды), а воротами станция Карабас, куда прибывали все заключенные(ЗК). Могилой для постоянно умиравших спецпоселенцевљ была вся степь. В первые годы образования лагеря, в степи холодной и злой зимой, в земляных ямах, куда были поселены спецпоселенцы от голода умирали целыми семьями. Но в дальнейшем жизнь и работа в Карлаге были ужасны.

КАДЕТЫ - ЮНКЕРА *

Холодный ветер февраля,
Ненастная погода октября.
А мы пока кадеты - юнкера.
И Родину спасать пора.

А сердце юное стучит.
Навстречу броневикљ гремит.
И пуля злобно просвистит,
От боли кто-то закричит.

Бунтует стольный Петроград -
Безумству собственному рад.
Там злобно дышат љбунтари,
И все краснеет от крови.

Но не сдаются бравы юнкера -
Нам честь России дорога.
Служить ей поклялись до конца,
И вот уже гражданская война.

Кадеты - мальчики идут -
Надежду Родине несут.
И не отнять её врагам,
Ведь Божья помощь будет нам.

И запылала вся страна -
Симбирск, Ташкент, Москва.
Спасали Родину кадеты - юнкера,
Сражаясь за родные города.

Но трусы по домам сидят,
Ведь пули за окном свистят.
Решили бурю переждать -
Заставить совесть замолчать.

И не «иуды» мы своей земли.
С мечем пришли большевики.
Щитом мы встали на пути.
И не дадим врагам пройти.

Кругом предательство, обман.
И отступить приказ нам дан.
Но не сдадимся никогда!
На юг России, господа!

Да, юные кадеты - юнкера,
Вы воевали до конца.
љИ раскидала вас война,
Но жертвы не забудем никогда!

Растерзанные детские тела,
На штык подняты юнкера.
Глумилася над ними злобная толпа,
Тебе, Нева, кадетов отдала.

Святые отроки твои, страна,
Так беспощадна к ним война.
Забыв про Бога, люди шли,
Но юность встала на пути.

Пусть совесть больше не молчит,
И память нашу пробудит,
И колокольный звон гудит -
Их подвиг будет не забыт!

/март 2004/
*Кадетские корпуса России являлись среднимиљ военно-учебными заведениями подготовительного характера. Они давали среднее образование и военные знания. В кадеты зачислялись по конкурсу после сдачи экзаменов мальчики не моложе 10 лет. Особое положение занимал Пажеский корпус. В корпус принимались только дети генералов и высших сановников империи. Пажи готовились исключительно для службы в гвардейских войсках. По окончании курса кадетского корпуса выпускники направлялись в военные училища.
В военные училища принимались молодые люди с законченным средним образованием. Воспитанники военного училища назывались юнкерами, а имевшие унтер-офицерский чин - портупей-юнкерами. Курс обучения - 2 года. По окончании военного училища выпускникам присваивался чин подпоручика. В 1917 году, во время февральских и октябрьских событий,љ юнкераљ и кадеты оказались верны своей присяге и своей Родине. Они оказали яростное сопротивление бунтовщикам. Которые наводили в стране хаос, безнаказанность и бесчинство. Восставшие большевики жестоко обошлись с юными юнкерами и детьми кадетами. Их расстреливали, избивали, пытали, глумились и преследовали.
Многие юнкера иљ кадеты нашли приют в белых войсках. Они участвовали во многих сражениях гражданской войны. Впоследствии многие из них оказались за границей, где в военно-учебных заведениях Белой России они заканчивали свое прерванное революцией и гражданской войной образование.

ГОРОД

Есть город красивый -
В предгории дивном стоит.
Он солнечным светом согретый,
Журчанием речек љомыт.

Мой город, ты помнишь рожденье свое?
љИ шелест палаток на южном ветру,
И ржанье, и топот коней по утру.
О, дай же поведать начало твое!

Поведать о первых домах,
О крепости, названной - Верный.
О грозных кокандцахљ в степях,
Наводивших ужас и страх.

Что город решили смести,
Но наши солдаты, казаки
От гибели город спасли -
Разбили кокандцев в степи.

А помнишь ли, город родной,
Как грозно тряслась земля под тобой?
Как бурные реки сметали дома,
Но ты возрождался – Верный - Алма-Ата.

И город красавец все рос,
Садами кругом ты зарос.
Журчала в арыках вода
И стройно стояли дома.

И яблоки славно росли.
Нигде уж таких не найти.
Но годы все же пройдут -
В историю нашу уйдут.

Наш Город навеки стоит,
А слава по свету летит.
О, Господи, город родимый храни
И Милостью Божьей его защити!

/март 2004/

СЕМИРЕКИ-КАЗАКИ

Едут, едут, бравы казаки,
Едут семиреки- удальцы.
Здесь, во дальней стороне,
Эх, служить досталось мне.

Прощевай Сибирь родная,
Туркестанский край встречай.
Едем сотней, песню запевая.
Нас с победой ожидай.

Отстоим мы степь родную.
От набегов охраним.
И как мать свою драгую,
Крепость Верный защитим.

Впереди бунчук, и значит
С нами храбрый атаман.
Вот палатки замаячат,
Где стоит походный стан.

Распрягут коней казаки,
Сядут кругом вечерять.
Будут стары забияки
Про походы вспоминать.

Как свободу отстояли,
И аулы защищали.
Как и крепость штурмовали,
И набеги отбивали.

Утром снова выступаем,
Собираемся в поход.
Здесь границу охраняем,
Там степняк подмоги ждет.

И на праздник, на Георгий,
Много лета им поют.
А живот свой положивший,
В Царство Божие уйдут.

Едут степью семиреки,
Наши храбры молодцы.
Сохраним же мы навеки
Славу нашу казаки!



Иерей И. Ворожейкин